Производители кухонь выделяют огромные средства на исследования, чтобы уловить едва приметные флюиды запросов потребителя либо предвосхитить его желания. Потом эти флюиды должны обрести вполне конкретные материальные формы. Но то ли при переходе энергии идей в форму материи слишком часто возникают погрешности, то ли потребитель в последнее время стал слишком разборчив и капризен, однако довольно часто случается, что новые кухонные модели, на которые производители возлагают большие надежды, почему-то не пользуются повышенным спросом у потребителя.Конечно, сегодня предложения балуют спрос. Конечно, сегодня любой искатель кухонного шкафчика обласкан вниманием, как интурист в
советское время. Какой же конь без крыльев ему еще нужен, этому современному потребителю?!
А может, дело вовсе не только в нем одном, в потребителе? Может быть, и сам производитель кое-чего не понимает в изменившейся действительности? Разберемся!
Быть или не быть?
Как работает сегодня кухонное производство у нас? Элементарно, по старинке. Собирается группа людей, имеющих отношение к дизайну предметов, и начинает обсуждать концепцию новой модели кухни. Кто-то что-то интересное видел у итальянцев, кто-то что-то новое - у немцев. Потом эта гремучая смесь итальяно-германских представлений об уюте умножается на возможности отечественного производства и ниоткуда растущих рабочих рук - и новая модель, в принципе, готова к демонстрации.
Arclinea/Book Gamma Decor
Индивидуальные предпочтения - вот образ современной кухни. Кому-то удобно, чтобы фасад кухонного острова, вообще, не имел отношения к кухонному пространству. Это всего лишь полочка для книг, дисков, которые могут пригодиться в столовой.Здесь ерничанье не относительно отечественного производства. У итальянцев не лучше. На совет по новой модели, который проходит примерно по тому же сценарию, они приглашают вместо мелких воришек на наш манер крупных комбинаторов. Иначе говоря, на кухонное производство приглашается человек, совершенно далекий от кухни, но уже прославившийся, к примеру, в дизайне звездной пыли. Естественно, если дизайн межгалактического пространства перенести в дизайн конкретного кухонного пространства, то там появится много новых и свежих идей.
Потом, соответственно, мастера технологий согласуют фантазии с возможностями производства, в диалог вступают смежники - и пошло-поехало. Через девять месяцев непрерывных производственных усилий, глядишь, на свет появляется новая кухонная модель, в глянце или с матовой поверхностью. Модель везут на выставку или в соседний магазин. И вся фабрика, от директора до уборщицы, затаив дыхание, задает сама себе вопрос шекспировской значимости: пойдет или не пойдет? Тут уж, действительно, от одного бога зависит, если быть, то деньги пойдут, а если не быть, то денег не будет. Если модель пойдет, то правильно, что на кухню пригласили дизайнера по звездной пыли, а если модель не пойдет, то коллектив, можно сказать, попал под гипноз шарлатана и прогадал. Наперед не угадаешь, что истина, а что ложь. Главное, если одна идея становится истиной, то она одновременно не может быть ложью. И наоборот. Тут третьего, как говорится, не дано. Так повелось еще со времен Аристотеля. Чистые законы логики.
NOBILIA
Неожиданное и чрезвычайно экспрессивное сочетание салатневого и белого цветов на кухне дает тот самый, едва уловимый привлекательный компромисс очень личного и традиционно узнаваемого, что всегда и везде было мерой вкуса.«КУХНИ-ПРЕМЬЕР»
Можно было бы сделать и по-другому. Но современная кухня тем и привлекательна, что нечто необычное, но понятное для всех, хранит черты очень личностного и даже загадочно недосказанного.Аристотель был не прав
Взять бы этого Аристотеля, который с пеной у рта доказывал своим древним грекам, что третьего не дано, да на стажировку в наш магазин, где продаются кухни. Он бы по-другому заговорил о законах мышления! Потому что наш современный потребитель вовсе не смотрит на предлагаемую ему кухонную модель в черно-белом цвете. Дескать, эта модель мне нравится, а эта модель мне не нравится. Это истина, а это для меня ложь.
В принципе, как считают специалисты, очень хороший менеджер по продажам кухонь может переубедить любого клиента относительно пригодности или непригодности лично для него любой модели. Правда, где взять таких менеджеров? Но дело вовсе не в них. И не в сговорчивости потребителей, которых чем больше убеждаешь, тем больше они становятся недоверчивее. Дело в том, что современный покупатель в принципе отходит от бинарных характеристик и обозначений. Нравится или не нравится, для него уже не вопрос. Выбор предлагаемых товаров так велик, что просто глупо с каждой моделью играть в ромашку: любит-не любит. Тем более что с первого взгляда не разберешь функциональных возможностей предмета. Потому что сегодня человек выбирает не сам предмет, а в большей степени возможности, которые может представить этот предмет.
Предметный мир, если и дальше размышлять в том же духе, по сути, является миром истинных вещей. Потому что наличествующая в интерьере вещь обязательно является истинной с онтологической точки зрения, потому что нельзя сказать, что ручек на фасаде кухни нет, если они есть. Таким образом, в определенном смысле мы можем поставить знак равенства между вещью приобретенной, вещью присутствующей и вещью истинной. Ибо никто не может выбирать себе в окружение вещь ложную, вещь отсутствующую.
«ЭКОМЕБЕЛЬ»
Мебель, сделанная по заказу, всегда привлекательна обилием деталей. На этой кухне можно говорить об оригинальности верхних шкафов и удивительной выпуклости нижних фасадов.Поэтому, когда мы перечисляем предметы, составляющие интерьер конкретной кухни, предметы, выбранные нами сознательно для обихода в быту, мы не просто подчеркиваем своим выбором их истинность, мы противопоставляем их предметам не выбранным, оставленным в магазине, то есть вещам, ложным для нас. Как бы то ни было, принцип выбора потребителем любого товара, в том числе и кухни, покоится на том же принципе противоречия, который Аристотель поставил в основании мышления. Конкретный выбор есть истина, а конкретный не выбор - ложь, естественно, для конкретного человека.
Но поскольку всякое суждение является последовательностью слов, сообщающих, что либо нечто у тебя есть, либо нечто у тебя нет, и третьего, как говорится, не дано, то мы вынуждены не просто признать присутствующий вокруг нас интерьер единственно истинным и единственно реальным, но и согласиться с тем, что данная нам реальность является единственно заданной. То есть моментом выбора мы определяем свою истинность. Но вот какой вопрос волнует в этой связи. Сделав окончательный выбор, определив истинность своего мира и отторгнув напрочь другие предметы, другие миры, мы тем самым впадаем в материальную зависимость от вещей, в материальное ретроградство, и теряем свою ценность как потенциальные потребители.
Поле возможностей
Ровно сто лет назад, в 1913 году, польский логик и философ львовского происхождения Ян Лукасевич усомнился в очевидности принципа противоречия в рассуждениях Аристотеля, как в свое время Риман усомнился в непересечении бесконечных параллельных прямых в геометрии Евклида. Он усомнился, что всякое суждение относительно одного предмета в одно и то же время может быть либо только истинным, либо только ложным. Он предположил, что суждение может иметь и третье независимое значение, а именно - возможное. И как только появились основания трехзначной логики, стало очевидно, что в действительности, если не прибегать ни к каким суждениям, ни истинного, ни ложного не существует. А все три значения являются возможными.
BERLONI/GLAMOUR
Кухня создана в современном стиле и дает невероятные возможности для выбора цветов и материалов. Только стекло в этой модели имеет 18 цветовых решений и фактур, а ламинирование - 4 вида поверхностей. Представлено 11 вариантов столешниц.Выбор совершается только в том случае, когда суждения становятся убеждениями, когда логика дополняется психологией, а разум проверяется чувствами. Разум имеет суждения, но он никогда не приступит к действию до тех пор, пока не получит одобрения чувствами. Изначально считалось, что разум является обобщением чувств. Возможно. Но разум заблудится в рамках истинного и ложного, пока не получит ободрения чувствами. Потому производители кухонной мебели в последнее время ориентируются на цвет. Ибо цвет больше, чем форма и материал, может воздействовать на чувства. Хотя на предмет нас выводит разум, но чувства оказываются последней инстанцией, принимающей решения в качестве выбора.
И снова о диалектике чувств. То есть мы хотим сказать о том, что современный мир изменяется так быстро, что чувствам, привыкшим ориентироваться на неизменные стабильные понятия, привыкшим без остановки генерировать это постоянство внутри сознания, оказывается не так-то просто продолжать постоянно сохранять в нашем сознании эту удобную для нас стабильность. Обратите внимание, что цвет и формы - именно то, что давало чувствам ориентиры стабильности в последние десятилетие, и это особенно заметно на новых кухнях, перестали быть «святыми коровами».
Мы не говорим уже о том, что цвет фасадов может изменяться на кухнях в наши дни до тысячи возможных вариантов. Это при том, что со школьного курса физики мы знаем, что цветов в действительности может быть всего семь, как у радуги. Производитель современной кухни может посмеяться над таким знанием, и тем более убеждением. У него на производстве только оттенков белого или черного может найтись по два-три десятка вариантов. Предлагаемые для кухни цвета сегодня уже не имеют строгих названий, способных вызывать внятные ассоциации. Они могут описываться сложносочиненными формулами слов, которые не дают возможности чувствам формировать понятные образы. Поэтому, не имея возможности передать с помощью слов предлагаемую или уже выбранную форму и цвет кухни, мы обычно говорим: это красиво, это необычно.
BERLONI/B50
Особенность этой модели, специально разработанной к 50-летию фабрики, в том, что гарнитур выполнен из множества различных материалов и покрытий, прекрасно сочетаемых между собой. Кроме этого, модель удачна по стилю и функциональности.И речь идет не только о смешивании красок или скрещивании форм. Появились кухни, цвет которых уже не перемешивается, а причудливо перетекает или, напротив, контрастирует на фасаде кухонной мебели, как на полотне у художника. Это дает возможность говорить о красоте предметов не как о моде, ни как о каком-то признанном стиле, что было характерным еще вчера, а о красоте внешней как способности отражать красоту внутреннюю.
При таком богатстве возможностей и цветов, и форм, какие предлагают нам сегодня производители кухонь, делая свой конкретный выбор, потребитель уже не может спрятаться за какую-нибудь модную форму или популярный цвет, что он делал с успехом всего лишь несколько лет назад, согласовывая свой вкус всего лишь с поверхностным следованиям модным тенденциям.
Теперь, делая выбор на огромном поле возможностей, он действительно должен выбирать самостоятельно, обязательно проявляя при этом выборе и свою эрудицию, и свое знание моды, и настроения окружающих, близких ему людей. Иначе говоря, он должен проявить себя, используя любую подсказку как возможность открытия в себе второго фронта.
Случайные числа
Учитывая факт возникновения поля возможностей, мы должны согласиться, что на таком поле будет не совсем уместно торговать окончательными суждениями: истинными или ложными. Ибо окончательное суждение, в данном случае, упрощает поле возможностей до набора отдельных материальных предметов.
FAOMA/DIAMOND
По крайней мере, эта кухня с золотой своей барочностью не совсем предназначена для приготовления еды, хотя и располагает для этого всем необходимым современным функционалом. Такой инкрустированной мебелью просто приятно любоваться.
Производители кухонь, вероятно, первыми среди производителей мебели поняли, что сегодня любые создаваемые ими модели в лучшем случае могут считаться образцами, демонстрирующими свои возможности. Потому что потребители сегодня ищут уже не просто товары, а ищут возможности, заложенные в эти товары, которые в наибольшей степени будут отвечать внутренним потребностям самого человека. Речь даже не идет о красоте как суждении нравиться или не нравиться. Тут в представления о красоте включаются и функциональные возможности - мы покупаем кухню не за тем, чтобы любоваться ею, а затем, чтобы готовить на ней еду. Быстро или медленно - вот что главное! И в данном случае все красивости, которые могут предложить нам цвета и формы, идеальным образом должны согласоваться именно с нашими, а не другими представлениями, традициями готовки еды и ее потреблением. Впрочем, так же как и новоявленные функции.
Потребитель сегодня не нуждается в готовом окончательном варианте кухни, который предлагает ему новой моделью производитель, сконструировав его по своему образу и подобию, ориентируясь исключительно на свои представления о красоте и функциональности. Потребитель сейчас может и хочет дорабатывать модель для себя и под себя. Ему нужны только четкие правила доработки, возможности доработки. Поэтому на смену магазинам кухонь, где раньше торговали готовыми моделями, приходят кухни-студии, где собственно и производятся доработки предлагаемых моделей.
Теперь о правилах доработки. Новая модель сегодня, думается, в высшей степени будет востребованной только тогда, когда она сможет предоставлять современному потребителю максимум возможностей для индивидуального совершенствования. Как люди, примороженные к стилю и не осознающие себя вне стиля, мы даже индивидуальные свои запросы соизмеряем рамками стиля. И когда индивидуальная потребность выходит за рамки стиля либо вводит в эти рамки элементы другой стилистики, мы называем этот микс эклектикой. На самом же деле, эклектика - эго громко сказано. Ничего мы не смешиваем и ничего не кроим! Стиль, каким бы модным и экстравагантным он ни был, придерживаясь одной эстетической идеи, всегда определенно монотонен и даже скучен со временем. Время стилей ушло в прошлое. Сознанию сегодня не нужны посредники
L’OTTO CENTO
Сделанные из благородной древесины - вишни, грецкого ореха и дуба - предметы интерьера на этой кухне служат для комфортной жизни и несут в себе технологические и эстетические инновации. Каждый предмет здесь уникален.С действительностью в виде определенных правил, норм, обязательств. Запрещение перестает быть этической нормой, потому что нормы при всей их положительной ограниченности все-таки очень сильно сдерживали и фантазии, и наши восприятия окружающей действительности. И то что мы сегодня ошибочно называем эклектикой, на самом деле является обычным мониторингом действительных свойств.
Не пользуясь никакими предварительными установками, по наитию, по ассоциациям, по фантазиям, сознание извлекает эти свойства из действительности по принципу случайных чисел и также случайно смешивает их, выстраивая новые порядки функционального дизайна. И мы не можем сказать, что человек, купивший кухню, уже нашел себя. На поле возможностей с бесконечными наборами случайных чисел не бывает окончательных находок. А бывает только вечный поиск! Поиск утраченного!
Сказка о рыбаке и рыбке
Мы не будем вспоминать те времена, как ловили рыбу до изобретения невода. Но еще при жизни Пушкина невод считался сказочным изобретением. Отправился старик к синему морю, трижды забросил в него невод и поймал золотую рыбку. Но если уж детально разбираться в тонкостях технологий рыбной ловли, то, несомненно, бросается в глаза технологическая необразованность сказочного старика. Ведь, чтобы поймать одну рыбку, вовсе не обязательно забрасывать невод в море.
Невод(трал) - это все-таки прибор для промышленной ловли. Это когда надо поймать не одну золотую рыбки, а, скажем, одновременно десятки тысяч голов серебристого минтая. А для ловли одной рыбки существуют и другие рыболовные приборы, менее хлопотные в использовании, чем невод. Например, удочка.
Мы здесь говорим не о принципах рыбной ловли в преддверии вкусного ужина с рыбой на кухне. В принципе, на примере невода и удочки можно рассказать, как работает любой механизм ловли бедного потребителя ненасытным производителем. В 90-е годы потребителя очень модно было ловить неводом. Забросил невод в море потребностей, и поскольку никакие потребности не удовлетворены, то потребителей в этих водах пруд пруди. Их затаскивали в сети магазинов тоннами живого веса, как треску на нересте.
Но одно десятилетие сменилось другим. Работа промышленным неводом не прошла безболезненно для производителей. Выловили потребителей как треску или осетра в прибрежных водах. И теперь, чтобы добыть более-менее приличный улов из потребителей, производителям надо плыть через идеальные штормы к далеким заокеанским банкам. Пожалуй, только там еще что-то можно ловить неводом.
Но производитель, обычно придерживающийся традиций, как пассажир купленного билета в трамвае, по-прежнему, с упрямством сказочного старика из пушкинской сказки, продолжает забрасывать свой невод в прибрежные воды, где в этом веке, по совести говоря, уже давно никто не встречал никакой живности, в том числе и потребителя. Поэтому когда едешь по большому городу и видишь десятки придорожных щитов, рекламирующих кухни одной и той же фирмы, либо включаешь телевизор, который без конца прерывает свои интересные передачи рекламой кухонь той же фирмы, невольно вспоминаешь о сказочном неводе.
Невольно вспоминаешь старика Паниковского, который говорил Шуре Балаганову в фильме «Золотой теленок», указывая на зис-председателя Фунта, дескать, поглядите, вот действительно люди из старого времени, старого века. Так и хочется сказать назойливому производителю, отбивающему к кухням всякий вкус своей рекламой: никто уже так, неводом, среди толпы, не ловит своего потребителя. Потому что потребитель теперь - не треска и не мойва. Он вовсе уже не плавает косяками. А держится, напротив, в полном одиночестве. Как золотая рыбка. И ловить его тоже не надо сказочным образом, то есть неводом. Достаточно бывает и удочки.
Потому что потребитель теперь, мы не имеем в виду потребителей еды и средств личной гигиены,- это особый случай стадности, мы говорим о потребителях мебели, и прежде всего, о потребителях кухонь, субъект с чрезвычайным самомнением, избегающий всякой стадности и косяка потребностей. Если он что-то выбирает, к примеру, кухню, ему не нужно ориентироваться на других. Он ищет в потребляемом предмете удовлетворение именно своих потребностей, но никак не возможностей производителя.
Когда же его загоняют в магазины неводами рекламы, то он быстро начинает понимать, что клевать здесь нечего, и попались они сюда из-за своей традиционной приверженности к скученности. Что здесь он - никакая не золотая рыбка, а просто жирный карась, ждущий своей очереди на разделку тушки. Хотя, как говорил Марк Твен, если одна часть города оказалась в дураках, то она обязательно сделает все, чтобы в дураках оказалась и другая часть города.
Мы вовсе не собирались обсуждать современные технологии рекламы, в том числе и кухонной мебели. Это, как говорится, исключительный выбор тех, кто продолжает изготавливать гарнитуры для кухонь. Мы просто хотим, чтобы обоюдно интересные встречи производителей и потребителей происходили не в виртуальном, а в реальном мире действительно чаще. И чтобы после этих встреч никто - ни потребитель, ни производитель - не чувствовал себя в чем-то ущемленным, в чем-то не реализовавшимся, не раскрывшимся. Иначе как же можно будет выходить на эту кухню каждый день несколько раз?!
И есть, есть, глядя только в свою тарелку! И не поглядывая по сторонам. Ведь каждый из нас, по собственным ощущениям, хотя и является золотой рыбкой, но этой рыбке все равно нужен рыбак. Иначе кто же скажет, что такая золотая рыбка действительно существует?!
